— Ну вот и ещё одна опозорилась, — голос акушерки резанул, как нож. Я лежала на койке, мокрая от пота, сжимая простыню так, что костяшки побелели. Боль ещё пульсировала в теле, но она уже отступала, сменяясь пустотой. Мне было 16, и я только что родила. Никто не сказал: «Поздравляю». Никто не улыбнулся. Акушерка, женщина с усталыми глазами и сжатыми губами, посмотрела на меня, как на пятно на полу, и вышла, хлопнув дверью. Я осталась одна в палате. Тишина давила, прерывалась только слабым писком из пластиковой люльки...