Мать всё ещё сжимала его руку, пока отец вёл машину. Александра трясло — то ли от холода, то ли от пережитого страха. В салоне работала печка на полную мощность, но согреться никак не получалось. Мать молчала, только иногда всхлипывала и сжимала его ладонь сильнее. Дома первым делом — в ванную. Горячая вода обжигала промёрзшие ноги и руки, но Александр терпел. Потом сухая одежда, три одеяла и кружка бульона, который мать принесла прямо в постель. — Прости, — сказал он, когда родители сели на край кровати...