– Лёнь, ты тоже об этом думаешь, да? Завьяловы чаёвничали. Во дворе мела метель. Окно, старательно заклееннное серой бумагой от сквозняков, все равно немного пропускало холод. Людмила Ивановна прикрыла плечо вязаной шалью.  Красные чашки из тонкого фарфора с надписью "Ярославль" доставались только на вечернее чаепитие, которое стало у них традицией.  – Да..., – сказал он немного рассеянно, – Думаю, нам бы не помешала небольшая встряска, – ответил Леонид Сергеевич. – Да, дом без детей... , – Людмила Ивановна нахмурилась...

— Я тебя больше не люблю, Соня, — решительно сказал Леонид. — Я долго думал, взвешивал все «за» и «против», и понял, что нет, не люблю. Леонид разговаривал с Соней на кухне, сидя за столом. Соня разговаривала с Леонидом, стоя у окна. — Я это уже давно поняла, Лёня, — сказала Соня и грустно вздохнула. — Давно? — удивился Леонид. — Даже так? — Тебя это удивляет? — Соня открыла окно, глубоко вдохнула свежий воздух, улыбнулась и закрыла окно. — Нет, но... Думал, что ты не знала, — Леонид горько усмехнулся...