Утро. Солнце прорывается сквозь тяжёлые шторы, словно упрямый ребёнок, нашедший лазейку. Лучик протиснулся через маленькую щель и теперь щекочет меня в лицо, дразня: «Просыпайся!» Я улыбаюсь – люблю эти нежные солнечные дорожки, что прокладывают путь прямо ко мне. Но стоит открыть глаза шире, как волшебство исчезает: я по-прежнему в жуткой провинции, в северном Захлюстинске, где холод «что пипец», а домой – ещё три долгие недели. Прощай, хорошее настроение. Будем помнить, скорбеть и беречь в памяти твой светлый образ...

Я не помню, когда впервые поняла, что моё детство — не такое, как у других. Может, в школе, когда одноклассники рассказывали о семейных ужинах, о том, как их родители возили их в парк или покупали мороженое. Я молчала. У нас дома ужинов не было. Иногда не было даже хлеба. Мама работала, но деньги словно растворялись. Я до сих пор не знаю, куда они уходили. Зато помню её крики, которые эхом отдавались в нашей маленькой квартире: «Ты неблагодарная! Я ради тебя горбачусь, а ты только ноешь!» Мне было лет десять, когда я осмелилась спросить, почему у нас нет еды...