У нас тут вторую ночь гроза. И если вчерашняя началась поздно, погремела не особенно сильно, просверкала не особенно ярко, то сегодняшняя постаралась и сама в грязь лицом не упасть и за вчерашнюю ночь восполнить. Я устроилась на веранде, чтобы пожарить лисички в мультиварке. Когда жарился лук, как-то подозрительно стемнело, и я пересела поближе к двери. Когда добавила чеснок, начался ветер. Я переехала ещё ближе к входу в баню. К тому моменту, как настало время закидывать внутрь лисички, ударил первый гром...

Тишина после бури – самая обманчивая. Анна знала это. Она стояла у окна, сжимая кулаки, и слушала, как завывает ветер за тонкими стенами барака. Там, во тьме, он был. Она чувствовала это кожей. Андрей не сдастся. Не после того, как она выгнала его. Не после того, как посмела отказать. Особенно – не после того, как узнала правду. За спиной тихо заворочалась Оля. Анна обернулась – и в тот же миг услышала скрежет у оконной рамы. Металл о дерево. Осторожно. Настойчиво. Как тогда, под Витебском, когда он поджёг тот вагон и обрёк своих же на смерть...