Год. Целый год абсолютной, выстраданной тишины. Год, за который я заново научилась дышать, спать по ночам и не вздрагивать от каждого звонка в дверь. Я выгнала их — тётю и её взрослого сына, которые превратили мою квартиру в бесплатную гостиницу, а меня — в круглосуточный банкомат. Я заблокировала их номера, сменила замки и думала, что этот кошмар навсегда в прошлом. А вчера раздался звонок с незнакомого номера. Дрожащий голос тёти в трубке умолял: «Анечка, прости нас, дураков. У нас беда, пусти хотя бы на одну ночь...

Председателя-атеиста хоронили всем посёлком. Жене было тяжело это признать. Ведь вчера еще такой энергичный, жизнерадостный лежал в гробу. Тихий, не подающий признаков жизни. Все эти два дня она не переставала тио молиться, не веря в смерть его души. А на третий день он сел в гробу и попросил позвать священника. Михаил умер во вторник. Тяжело, со хрипом выдохнул из себя жизнь и затих. Тишина эта, роковая, нечестная, густая и непривычная, тут же заполнила собой дом, вытеснив из него скрип его сапог, ворчание и запах терпкого табака...