Холодный осенний ливень барабанил по потрепанной крыше моего «Жигулёнка» с такой яростью, будто хотел проломить металл и смыть меня вместе с горем в мокрые потоки асфальта. Каждая капля была как стук молотка по наковальне моей судьбы, безжалостно и гулко. Я только что вырвалась из стерильного, пахнущего смертельным страхом больничного ада, где усталый врач с потухшим взглядом в очередной раз, словно вынося приговор, отказался делать маме операцию. Сумма, которую он назвал, была не просто неподъёмной...

Я позволил монстру в смокинге увести мою дочь под руку, и теперь мне предстояло стать палачом её сказки. — Папа, ты только посмотри, как он на меня смотрит! — дочь сжала мою руку с такой силой, что мои пальцы онемели, а её глаза сияли ярче всех хрустальных подвесок в шикарном банкетном зале, затмевая даже ослепительные люстры. В них плескалось море восторга, бесконечного доверия и та самая, чистая, как родник, вера в чудо, которую хранят только дети и влюблённые невесты. Я смотрел. Артём, мой новый зять, в идеально сидящем, словно отлитом по его фигуре, смокинге, произносил тост...