— Твоих щенков я не возьму, с нами на море едут только дети моей дочери! — гаркнула свекровь, стоя в дверях кухни с видом победительницы. Лена замерла над сковородкой, где жарились котлеты для ужина. Масло шипело, наполняя кухню привычным запахом, но внутри у неё всё похолодело. — Что вы сказали? — тихо переспросила она, не поворачиваясь. — Я сказала то, что сказала. — Я ослышалась или вы говорили про каких-то щенков? — Я сказала "щенков"? Я имела в виду детей. Мы с Мишей планируем поездку в Анапу...

Елена Ивановна Таранькина, а ныне Литовская, с упоением вытирала пыль с бюста покойного свекра. Бюст был гипсовый, с бакенбардами а-ля Пушкин и взглядом, полным научной скорби. На постаменте золотом была выведена лаконичная надпись: «Алексей Генрихович Литовский. Победитель Плодожорки». Елена вздохнула. Целый год замужем, а она до сих пор не могла понять, что удивительного в том, чтобы победить какую-то мелкую бабочку, пусть и плодовую. «Лучше бы он, например, комаров победил, — подумала Елена, тщательно проходясь тряпочкой по гипсовому носу профессора...