Василий Петрович сидел в своем старом кресле и смотрел на пустую чашку в руках. Фарфор потемнел от времени, ручка слегка надколота — Маша всегда говорила, что надо купить новый сервиз, но руки не доходили. Теперь покупать было некому и незачем. Три месяца прошло с похорон. Три месяца, как квартира превратилась в музей воспоминаний, где каждый предмет кричал о ее отсутствии. Тапочки у кровати, расческа на комоде, недочитанная книга с закладкой на странице 127 — Маша так и не узнает, чем закончилась история...

Сначала я подумал, что это персидский кот, которого только что вытащили из стиральной машинки. Потом — что это плюшевая игрушка, набитая шерстью и немного философией. И только потом, после третьего вздоха и второго взгляда в глаза, понял: передо мной селкирк-рекс. Кот, который выглядит, как пирожное с самооценкой, и ведёт себя, как вежливый мужчина в годах, у которого есть своё мнение, но он не будет его навязывать. Когда хозяйка привела его ко мне на осмотр, она с порога сказала: — Он не любит спешить...