Тот день запомнился мне навсегда, будто это было вчера. Стоял самый разгар лета, воздух над землей дрожал от зноя, и даже кузнечики стрекотали как-то лениво. Мне было двенадцать, и главной моей обязанностью на каникулах у бабушки в деревне было принести воды из колодца. Колодец наш стоял на краю деревни, у старой ракиты, склонившей свои ветви к самой земле. Дорога к нему шла мимо покосившихся заборов и огородов, пахнущих пылью и полынью. Я шел, позванивая пустыми жестяными ведрами, и думал о своем — о речке, о друзьях, о том, как здорово ничего не делать...

Холодный осенний ветер гнал по небу рваные, свинцовые тучи, накрапывал назойливый дождь. В старой деревянной сторожке на краю кладбища пахло остывшей печкой, дешевым табаком и сухарями. Семеныч, сторож лет этак за семьдесят, в засаленном ватнике и очках на кончике носа, не спеша перелистывал пожелтевшую от времени газету. Скрипучий табурет под ним мирно постанывал в такт каждому движению. Тишину разорвал грохот распахнутой двери. На пороге, едва переводя дух, стоял молодой могильщик Генка. Он схватился...