Моей дочке Варе три года. Месяц назад мы пошли в детский сад. Адаптация идет тяжело — она каждое утро плачет, цепляется за меня, не хочет заходить в группу. Я понимаю — это нормально. Ей страшно, непривычно, она впервые остается без мамы на весь день. Мне тоже тяжело — разрываешься на части, когда оставляешь плачущего ребенка. Но больше всего убивает, что одна из воспитательниц вообще никак не реагирует на мою дочь. Привожу Варю в садик. Она плачет, прижимается ко мне, смотрит на детей — вроде и хочет к ним подойти, поиграть, но страшно...

Это утро было каким–то особенным. Петька почувствовал это сразу, лишь только открыл глаза. То ли солнце светило по–другому, то ли у соседей было на удивление тихо, не ругались, не кидали на пол железные миски, этажом выше не катались на роликах Андрюшка и Анечка, дети тети Инги… То ли просто Петя сегодня был какой–то другой. Вчерашний вечер вспоминать не хотелось. Директор Петра, Егорова Кристина Витальевна, орала на него битый час. То не так, это не этак, он – бездарный работник, она – обманутая им гениальная начальница...