— Машенька! Что ты наделала?! — Екатерина в ужасе глядела на, так сказать, плоды шалости ее единственного ребенка. А именно - трехъярусная ваза, полная изысканных пирожных, являла собой печальное зрелище - лакомства были отчасти съедены, многие - надкушены. Виновница же этого безобразия - улыбалась перемазанной в креме и крошках мордашкой и глазенки у нее сияли так, как могут сиять только у ребенка, заветная мечта которого только что исполнилась. — Мамочка! Так вкусно! Хочешь? — причмокнув, Маша протянула родительнице половинку эклера с шоколадным кремом...