Тишина в квартире звенела так оглушительно, что у Алины заложило уши. Это была не та благодатная, умиротворяющая тишина, которая наступает после тяжелого дня, когда можно наконец вытянуть ноги и раствориться в покое. Нет, эта тишина была хищной, звенящей, она впивалась в кожу ледяными иголками и сжимала сердце в крошечный, испуганно бьющийся комок. Пустота. Там, где еще вчера утром лежала аккуратная, перетянутая аптечной резинкой пачка денег, теперь зияла пустота. Черная дыра, всосавшая в себя не просто купюры, а мечту...

— Бабуля, подвинься! Мне нужно багаж поставить! — грубый голос прорезал духоту плацкартного вагона. Антонина Семёновна вздрогнула и подняла взгляд на мужчину средних лет, который нависал над её местом. В руках у него был огромный спортивный мешок, а лицо выражало крайнее раздражение. — Простите, но это моё место, — тихо сказала она, поправляя на коленях потёртую сумочку. — Да какое твоё место?! — фыркнул мужчина. — Видишь, сколько у меня багажа? А ты тут со своим узелком расселась! Давай, освобождай полку! Антонина Семёновна почувствовала, как горячая волна поднялась к лицу...