Дурной, приторно-сладкий запах ударил в нос посреди ночи, заставив сесть в кровати. Он медленно полз из-под двери, густой и маслянистый. Запах церковного ладана, смешанный с чем-то еще, более тяжелым и затхлым. Словно жгли старые тряпки и сушеную, горькую траву. Дмитрий вернется только через пять дней. Мы одни. Я, спящие в соседней комнате дети и она. Его мать. Я на цыпочках, стараясь не наступать на скрипучие половицы, прошла по темному коридору. Дверь в ее комнату была приоткрыта, из щели лился тусклый, дрожащий свет...

- Тамара, я решил тебя простить. Забирай свои слова обратно про то, что я деньги украл, и я вернусь домой. Виктор Сергеевич стоял в дверях, помятый после трехдневной гулянки у дружка Петровича, но с видом римского императора, дарующего помилование мятежной провинции. В руке он держал пакет с грязным бельем, как знамя капитуляции, которое должна была принять побежденная сторона. Тамара Федоровна смотрела на мужа так, словно видела его впервые. Вот уже три десятка лет она просыпалась рядом с этим человеком,...