Когда на следующий день Соколовский пригласил Итаффа к себе в кабинет на беседу, тот пошел… С трудом, превозмогая боль в ноге, он упрямо двигался вперёд по коридору, отказавшись от помощи Уртяна: -Я ему говорю, мол, давай я тебя в истинном виде к Соколу отнесу! Да как же! Будет он меня слушать! – возмущался Тян, который, будучи не в силах смотреть на скрипящего зубами Тафа, смылся к Тане в кухню и уныло сидел там. -А зачем он вообще людcкой вид принял? – удивился Терентий. – В лисьем-то по любому двигаться проще – поджал больную лапу и на трёх прыгаешь...

– Зинаида Петровна, я просто прошу не выбрасывать мои вещи без спроса, – Катя старалась говорить спокойно, но внутри всё кипело. Она сжала кулаки под столом, чтобы не сорваться. – Твои вещи? – свекровь фыркнула, скрестив руки на груди. – В моём доме такого хлама никогда не было! Катя глубоко вдохнула, чувствуя, как кухня становится теснее. Зинаида Петровна сидела напротив. Эта женщина, с идеально уложенными седыми волосами и вечно поджатыми губами, вторгалась в их жизнь с завидной регулярностью. И каждый её визит превращался в испытание...