— Убирайся, воровка! — заорал муж, и его лицо перекосилось от ярости. — Чтобы духу твоего в моём доме не было! Я смотрела на него, не веря своим ушам. На человека, с которым мы четыре года мечтали о ребёнке. На мужа, который ещё утром целовал меня и гладил мой едва округлившийся живот. А теперь он выталкивал меня, беременную, на лестничную клетку в одних домашних тапках. — Андрей, это ошибка! Я ничего не брала! — лепетала я, но он меня не слушал. За его спиной маячила довольная фигура свекрови. Это она всё подстроила, она украла наш миллион, а виноватой выставила меня...

Мама переписала квартиру на брата, и я была уверена, что осталась ни с чем. Он уже планировал ремонт и искал покупателей, а я молча разбирала мамины вещи, готовясь навсегда попрощаться с домом. Я и подумать не могла, что главный свой секрет мама доверила не словам, а маленькому листку бумаги, прикрепленному к дарственной. Листку, который мой брат подписал, не читая, и который теперь мог стоить ему половину квартиры. Квартира пахла лекарствами и уходящей жизнью. Анна Петровна, иссушенная болезнью до состояния тени, полулежала на подушках...