«По дороге в медпункт Федору встретились бабы, и они, конечно, не пропустили его молча мимо себя.  — Чавой ты, Федька, с узелками-та шастаешь? Либошто Прохоровне понес вечерять?  — А ты бы хотела, чтоб тебе? — не остался в долгу Федор.  — А пошто и нет? — баба встала в позу, уперев руки в крутые бока и выпятив добротную грудь.  — Не спорю! Возможен и такой вариант, да только я до Пелагеи иду! Усекла?  — Усякла! Как ня усечь от такова молодца!  Бабы засмеялись и двинулись дальше». НАЧАЛО* Отужинав, Федор позвал Федоску во двор...

Мы едем в поезде. Ночь. Я забираюсь к коллеге на нижнюю боковую полку, которую она уже застелила. Сидим, смотрим в окно. Мелькают домики, леса, поля, рельсы. Метёт снег. Нам тепло и уютно. Связи нет. Молчат телефоны. Где-то сопят дети, которых мы везём в Москву. Тишина. Мы говорим. Говорим о том, о чём там сложно и больно говорить при дневном свете. В какой-то момент я понимаю, что подступают слёзы. Хочу выплакать всё накопившееся, но ... не могу. Не умею. Поэтому прижимаюсь щекой к холодному стеклу и смотрю на занесённые снегом рельсы в свете фонаря...