Запах новой штукатурки и пыли встречает меня сразу, как только дверь сдаётся и открывается. Внутри прохладно и пусто. Дом, в который никогда не въедут те, для кого я его строила в голове. Я вхожу и машинально проверяю свет, воду, взглядом — ровность стыков, кромки плинтусов, оттенок краски. Профессиональная привычка «сдавать объект самой себе»: где подтек, где перекос. Сейчас это не дом, а смета, где каждая строка — моя энергия. Коридор узкий, но аккуратный: я долго выбирала этот серо-бежевый, чтобы он не ел свет...

Николай Петрович отошёл к столу, достал бутылку вина и два фужера. Стас, улучив момент, схватил Люду за плечо и резко развернул к себе, процедив сквозь зубы: - Я сейчас выйду и подожду тебя в машине, а ты останешься здесь и сделаешь всё, о чём тебя попросит этот человек. - С чего бы это? И не подумаю, - дерзко сказала женщина. - Пусти! Или я буду кричать. - В таком случае это будет твой последний крик, - с ледяным спокойствием ответил Стас. При этом его взгляд был настолько холоден, что по всему телу Людмилы пробежали мурашки...