В один из дней середины 1980-х годов молодой инспектор ГАИ Юрий Клинских вернулся домой со службы и устроил домашним настоящий спектакль. Получив долгожданный отпуск, он с яростью сорвал с себя милицейскую форму и швырнул её на пол, неистово топча кирзовыми сапогами. Отец, наблюдавший за происходящим, недоумевал: неужели служба в милиции была для Юрия столь тяжелой? Как вспоминал Николай Клинских, его сын воспринимал службу как настоящую каторгу – писал один за другим рапорты об увольнении, хотя контракт связывал его обязательствами всего на три года...

— Опять твои котлеты! — голос Игоря, резкий и брезгливый, ударил Елену по ушам, хотя она стояла всего в паре метров от него, у кухонной плиты. — Лена, я тебя сколько раз просил, не жарь ты их в масле! Это же канцерогены! В духовке нельзя было запечь? Или у тебя руки только под сковородку заточены? Елена молча сглотнула комок, подступивший к горлу. Она устала. Не от работы в районной библиотеке, не от домашних дел, а от этой нескончаемой, ядовитой критики, которая сочилась из её мужа вот уже лет двадцать из их тридцатилетней совместной жизни...