Марина положила телефон и потерла виски. Снова. Уже третий раз за неделю. — Мариночка, дорогая, — голос Галины Ивановны ещё звучал в ушах. — Ты не могла бы помочь? Совсем чуть-чуть, три тысячи. На лекарства. Давление совсем замучило. Три тысячи на лекарства. В прошлый понедельник было пять тысяч на коммуналку. А позавчера — две на продукты. Марина открыла блокнот и записала: "15 октября, лекарства, 3000". Список уже занимал полстраницы. — Что за лица такие? — Андрей вошёл в кухню и поцеловал жену в щёку...

— Я переписала квартиру на Андрея, документы уже у нотариуса, — свекровь произнесла это за семейным ужином так буднично, словно сообщала о покупке нового чайника. Ложка выскользнула из рук Марины и со звоном упала в тарелку. Борщ расплескался алыми брызгами по белой скатерти, но она даже не заметила. Её взгляд метнулся к мужу. Андрей сидел с непроницаемым лицом, методично пережёвывая кусок хлеба. Он знал. Конечно, он знал. Галина Петровна продолжала нарезать салат с той же невозмутимостью, с какой только что перевернула их жизнь...