— Саша… сынок… — голос Марии Алексеевны дрожал. Она держала телефон обеими руками, будто тот мог выскользнуть. — Меня выписывают завтра. Я бы, конечно, куда-нибудь… но некуда. Хоть бы к вам на время. Я ненадолго. Снимать сейчас не на что. В трубке повисла пауза. — Ну что ты молчишь? — тише, почти шепотом. — Я не хочу быть обузой… — Мам, — перебил он, выдохнув. — Приезжай. Она прикрыла глаза, опершись спиной о подушку больничной койки. Глаза защипало. — Спасибо… Спасибо, Сашенька. Позже, уже вечером, Лена вышла в подъезд, застёгивая куртку на ходу...

— А если я просто встану и уйду? — голос Марины прозвучал спокойно, но странно неуместно на фоне стука ложки о тарелку. Владимир поднял глаза от супа, нахмурился. — Ты куда опять? — пробурчал. — У тебя же смена через день. Или это — дежурная истерика под вечер? Марина не сразу ответила. Она сидела напротив, чуть сгорбившись, держа в руках чашку с тёплым чаем. На кухне пахло луком и сыростью. Из-за закрытой двери доносились голоса детей — дочь просила у брата вернуть планшет, тот, как обычно, огрызался...