Она очнулась от тишины. Не от боли — та пришла позже, разлившись по затылку тупым пульсом. Не от страха — тот еще дремал где-то в глубине. Сначала была тишина, в которой она услышала голос. — Ты будешь моей навсегда. И это прозвучало не пугающе. Почти наоборот. Алиса открыла глаза. Потолок — белый, тусклый. Запах — антисептик, бинты, еле заметная кислота боли. Пальцы дрожат, когда она приподнимается на локтях. — Где он? — прошептала она в никуда, — где он?.. — Кто? — откликнулась медсестра, появившаяся в дверях...

Я подошла к плите и зажгла конфорку под чайником. За окном еще темнело, а Игорь уже собирался на работу, шуршал в прихожей курткой. — Доброе утро, родные, — раздался знакомый голос за спиной. Я обернулась. В дверях стояла Людмила Алексеевна с ключами в руке и пакетом печенья. Опять без звонка. — Мам, здравствуй, — Игорь выглянул из коридора, застегивая рубашку. — Рано ты сегодня. — А когда же заботиться о семье, как не с утра? — Свекровь уже прошла к столу, поставила пакет и стала доставать чашки...