О том, что маму шантажируют, Алиса узнала случайно. Она не знала, что делать с ее вещами, документами, телефоном: ни сама мама, ни Алиса не представляли, что эти вопросы придется решать так скоро, и ни разу подобное не обсуждали. Алиса смутно помнила, что когда умер папа, мама, кажется, часть его вещей раздала, а документы долго перебирала, боясь пропустить что-то важное. Выбросить его вещи мама решилась только лет через пять, и то потому, что они продали квартиру, и нужно было переезжать. -У меня такое ощущение, будто я его предаю, – плакала тогда мама...

— Алиса, детка, ты же понимаешь, что я не могу иначе, — голос матери в телефоне звучал надтреснуто, как старая пластинка. — Наташенька совсем одна не справится. — Мама, ей двадцать шесть! — Алиса сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. — Когда я была в её возрасте, я уже... — Вот именно! Ты всегда была сильной, самостоятельной. А она... — последовала привычная пауза. — Она другая. Более чувствительная. Алиса молча смотрела в панорамное окно своего офиса на тридцатом этаже. Внизу расстилался незнакомый город, ставший родным за последние восемь лет...