Аглая стояла посреди прихожей, закрывая собой проход в квартиру. Её глаза были холодными, как январский лёд на Неве. Рядом с дверью громоздились два чемодана и спортивная сумка — всё, что Пётр называл своим за четыре года совместной жизни. — Твои я собрала, стоят у двери. УХОДИ! — её голос резал воздух. Пётр замер на пороге, держа за руку девочку лет двенадцати. Дочь смотрела на происходящее испуганными глазами цвета молочного шоколада — точь-в-точь как у отца. — Аглая, давай поговорим спокойно. Это Милана, моя дочь...

Анна зажмурилась, когда за стенкой снова зазвучал повышенный голос Олега. В раковине остались две тарелки, но руки дрожали так, что она боялась уронить посуду. Треснувшая чашка стояла на краю — та самая, из которой муж пил утренний кофе последние три года. — Серёжа, я же сказал — сначала уроки, потом мультики! — донеслось из комнаты. — Но я не понял эту задачу… — всхлипнул семилетний сын. — Тогда думай головой! Или мама опять за тебя всё сделает? Анна сжала губы. Опять начинается. Она выключила воду и пошла в комнату, где Олег нависал над сыном, сидящим за письменным столом...