Геннадий Викторович Колесников поправил очки и откашлялся, стараясь выиграть время. Жена стояла в дверном проёме кухни, скрестив руки на груди — поза, не предвещавшая ничего хорошего. — Танюш, ты неправильно поняла. Речь о... — он замялся, подбирая слова, — о гипотетической ситуации. — Гипотетической? — Татьяна приподняла бровь. — А телефонный разговор с риелтором, который я только что случайно услышала, тоже был гипотетическим? Геннадий глянул на часы — 19:40. Татьяна должна была вернуться с йоги в 20:15...

Прошли недели. Все изменилось вокруг Лиды, и сама она стала смотреть на окружающее совсем другими глазами. Она стала замечать, кто тщательно следит за собой, а кто небрежен и неаккуратен, даже учителей теперь рассматривала очень придирчиво: у химички кофточка по шву распоролась, их математик, Андрей Андреевич, третий день в одной и той же рубашке и с галстуком набекрень, завуч вообще какая-то старомодная, от нее нафталином несет за версту. А вот англичанка, Елизавета Дмитриевна Урбах, высший класс! Всегда в красивых блузках, узких юбках, на шпильках и с маникюром...