Елена взяла микрофон среди праздника и почувствовала, как задрожали колени. В зале было слышно, как позвякивают бокалы. Леонид застыл с приоткрытым ртом, видимо, только сейчас понял, что она не собирается произносить трогательный тост в его честь. А ведь все начиналось месяц назад. — Лен, я решил отметить юбилей по-крупному, — Леонид небрежно бросил на кухонный стол конверт с деньгами. — Такая дата бывает раз в жизни. Хочу, чтобы все ахнули. А Колька Зубарев со своим прошлогодним юбилеем нервно курил в сторонке...

Петергоф 1975 года мало походил на туристическую жемчужину, которой он станет позже. Здесь, на окраинах, где заканчивались дворцовые парки и начинались промзоны, рос Алексей Кротов. Мальчишка с острыми скулами и настороженными глазами, который уже в десять лет понимал: в этой жизни можно рассчитывать только на себя. Отец Михаил работал слесарем на заводе, но большую часть зарплаты пропивал в «Родничке» — забегаловке у проходной. Мать Галина молча терпела синяки и пьяные дебоши, словно это было её крестом...