— Кофе свой будешь пить, когда я разрешу! Сначала — завтрак для мужчины, для мужа твоего! А потом уже свои прихоти. Голос свекрови, Надежды Григорьевны, резанул по ушам, как ржавым ножом по стеклу. Люда замерла на пороге кухни, сжимая в руке свою любимую чашку с забавным енотом. Она только что проснулась, предвкушая глоток ароматного напитка, который помогал ей настроиться на новый день, а тут — как ушат холодной воды. — Надежда Григорьевна, доброе утро, — с трудом выдавила она, стараясь сохранить остатки самообладания...

– А как же мы? –спросила Аленка. – Мне уже все равно, – ответил Ярослав, – это твоя жизнь. Как хочешь, так и живи. Скажи лучше, где мой чемодан? – Яр, ты же не можешь все бросить и уйти. – Могу, Ален, могу! Мне надоела эта нищета, эти вечные подсчеты денег на хлеб, молоко, дешманские макароны, конфеты-сосучки. Мы с тобой живем как оборвыши. – Но мы же сами приняли такое решение. И это, между прочим, была твоя идея. – Была моя, – Ярослав присел около жены, – но я оказался слабаком. Я не могу так жить!  Пусть этот звучит грубо и пошло, но мне нужны деньги...