«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

— Это что такое? — Элеонора замерла на пороге дачного домика, не веря своим глазам. Татьяна Ивановна, её свекровь, деловито раскладывала на кухонном столе какие-то пакеты и свёртки. На плите уже стояла кастрюля, из которой поднимался пар. Во дворе мужские голоса о чём-то громко спорили. — А, Элечка! Наконец-то! — Татьяна Ивановна улыбнулась, будто не замечая ошарашенного выражения лица невестки. — А мы тут решили вас с Ромой порадовать. Сюрприз! Элеонора медленно прошла в комнату, стараясь совладать с эмоциями...