Давно это было. Над Россией катился беспощадный 1920 год. Жизнь человеческая стоила несколько граммов свинца, которые щедро раздавали друг другу все без разбора: красные – белым, зеленые – красным, махновцы – буденовцам, белые – махновцам, казаки – комиссарам, комиссары – всем, кто не понимает остроты текущего момента. И, казалось бы, кого мог беспокоить затертый далеко во льдах пароход, с которого доносилось до тех немногих раций и приемников, которые имелись тогда в мире: «…Всем! Всем! Всем! При величайшем напряжении проживём продуктами до июля, топливом – до июня...

Барыне Загребельной не спалось нонешней ночью. Полночи ворочалась она в своей обширной кровати, три раза кликала заспанную девку перестилать перину, жаловалась на духоту, но ставень отворять не велела – боялась воров. Вконец измаявшись, поднялась в который уж раз, девку звать не стала, сама достала из шкапчика крепкой настойки, налила рюмочку. Сначала пригубила, а затем проглотила малиновку разом. Поставила уж графинчик на место, но, чуток подумав, налила еще, перекрестилась, не глядя на образ,...