Очередь в "Пятёрочке" двигалась медленно. Вечер пятницы, одна касса из трёх работает, народу — как на распродаже. Виктор Палыч стоял седьмым, держал корзинку с минимумом — хлеб, молоко, сосиски. На ужин себе, одинокому пенсионеру. Охранник у входа дремал на стуле — Витёк, местный алкаш, устроенный по блату. Камеры наблюдения были, но половина муляжи — Виктор Палыч знал от соседки, которая тут уборщицей работала. Впереди мужик лет сорока разорялся на паренька-кассира: — Ты что, слепой? Я тебе пятитысячную дал! — Вы дали тысячу, — тихо отвечал кассир...

— И что это? — голос Александра разрезал тишину идеально чистой кухни, как скальпель хирурга. Он брезгливо ткнул вилкой в кусок нежного, запечённого с травами лосося. — Я просил нормальной еды. Котлет. Обычных, человеческих котлет! Юлия вздрогнула, её пальцы крепче сжали край белоснежной салфетки на коленях. Она потратила на этот ужин полдня: нашла на рынке свежайшую рыбу, подобрала прованские травы, приготовила сложный соус. Ей так хотелось порадовать мужа, встретить его после тяжелого дня чем-то особенным...