Старенький автобус чихнул в последний раз и замер на остановке. Вера выбралась из его душной утробы, чувствуя, как немеют затёкшие ноги. После городского шума деревенская тишина оглушала — только ветер шелестел в кронах берёз да где-то далеко лаяла собака. «Ну вот я и дома», — подумала она, подхватывая тяжёлые сумки. До родной Малиновки оставалось километра три по разбитой просёлочной дороге. Свинцовая туча уже наползала со стороны леса, разворачивая по небу свои лохматые края. — Только бы успеть, — пробормотала Вера, ускоряя шаг...

В ту ночь Костя не пришёл. И на следующую. На третий день прибежал — бледный, осунувшийся. — Вер... — он стоял в дверях, не решаясь войти. — Что случилось? — Ольга... Я нашёл её в сарае. С верёвкой на шее. Еле снял, откачал... Она плакала, говорила, что без меня жить не будет. Что детей утопит и сама... — Господи... — Вера прижала ладонь к губам. — Вера, прости меня. Я не могу больше приходить. Не могу рисковать. Если с ней что случится... Если с детьми... — Уходи, — выдохнула она. — Уходи, Костя...