Я сидела и слушала. Сначала с изумлением, потом с нарастающим раздражением, а потом... С холодной ясностью. Свекровь отвела глаза, уставившись в свою тарелку с остывающим ризотто. Слава заёрзал, и ножка стула противно скрипнула по паркету — звук, похожий на вскрик мелкого грызуна. — Леночка, ты должна понять, — начала Тамара Ивановна своим "бархатным" голосом, который она обычно использовала, чтобы отчитывать прислугу или торговаться на рынке. — Это всего лишь формальность. Временная мера. Мы ведь семья...