Сырой, земляной дух погреба обволакивал, смешиваясь с едким запахом уксуса и пряностей от сотен банок, расставленных на полках. Десять лет их никто не трогал. Холод пробирал даже сквозь толстый свитер. — Катя, ну как ты там? Может, поднимешься уже? — донесся сверху приглушенный голос мужа. — Вдыхаю ароматы прошлого! — крикнула я в ответ, стараясь, чтобы голос не дрожал от промозглой сырости. С трудом сдвинув с места очередную пыльную трехлитровую банку с огурцами, я почувствовала, как затекли пальцы...

Запах новой штукатурки и пыли встречает меня сразу, как только дверь сдаётся и открывается. Внутри прохладно и пусто. Дом, в который никогда не въедут те, для кого я его строила в голове. Я вхожу и машинально проверяю свет, воду, взглядом — ровность стыков, кромки плинтусов, оттенок краски. Профессиональная привычка «сдавать объект самой себе»: где подтек, где перекос. Сейчас это не дом, а смета, где каждая строка — моя энергия. Коридор узкий, но аккуратный: я долго выбирала этот серо-бежевый, чтобы он не ел свет...