— Всё, мамочка, теперь точно на две недели хватит! — Елена с усилием поставила на кухонный стол последний пакет. Она вытерла лоб рукавом и улыбнулась. Сумки были тяжёлые, но внутри она чувствовала приятное удовлетворение: наконец-то мать будет обеспечена. Мария Ивановна, худенькая старушка с гладко зачёсанными седыми волосами, медленно заглянула в пакеты. Её морщинистые пальцы перебирали упаковки гречки, макарон, сахара. На дне лежал аккуратно завёрнутый кусок говядины. — Зачем столько-то, доченька? — она покачала головой...

Мария любила мужа и прощала его снова и снова. Я — это Мария. Я была рядом, когда ему было хуже всего: ездила в больницу, меняла простыни, держала за руку, когда делали перевязку. Поднимала на ноги, верила, что у нас всё получится. Мне казалось, если любишь — надо терпеть и помогать. Но однажды поняла простую вещь: у любого терпения есть срок годности. Даже у любви. Звонок застал меня утром, когда чайник только зашипел. На экране — незнакомый номер. Я взяла трубку и услышала спокойный, даже немного уставший голос: — Это Мария? Я — Виктория...