Воскресенье в квартире Людмилы Ивановны начиналось не с колокольного звона, а с ритуального грохота кастрюлями. На кухне, сияющей стерильной чистотой, какой обычно добиваются в операционных и в домах у женщин, вырастивших детей в девяностые, кипела работа. Людмила Ивановна, женщина пятидесяти шести лет с укладкой «волосок к волоску» и взглядом, сканирующим реальность на предмет пыли и несоответствий, шинковала капусту. Нож стучал по доске с ритмичностью метронома: тук-тук-тук. Так стучат часы судьбы...