Асфальт, мокрый после короткого летнего дождя, шипел под широкими колесами черного «Мерседеса». В салоне пахло дорогой кожей, сандалом и моей паникой. Паника была липкой, холодной и совершенно неуместной в этом царстве климат-контроля и уверенности. Максим вел машину расслабленно, одной рукой придерживая руль, а другой накрыв мою ладонь. Его пальцы были теплыми и спокойными. На его запястье тускло поблескивали часы, стоимость которых равнялась, наверное, трети дачного домика моих родителей, к которому мы сейчас неумолимо приближались...