Осколки памяти врезались в сознание острее, чем стекло, сыплющееся с витрин горящего города. Вера Сергеевна сжала пальцами край скамьи, пытаясь поймать ритм ухабистой дороги. Фургон, переоборудованный под эвакуацию, пах струпьями, страхом и карболкой. Сорок три человека в пространстве, рассчитанном на двадцать. Дышать приходилось ртом, маленькими глотками, будто пробуя на вкус общую беду. Осколки памяти врезались в сознание острее, чем стекло, сыплющееся с витрин горящего города. Вера Сергеевна сжала пальцами край скамьи, пытаясь поймать ритм ухабистой дороги...