Наглость зашкаливала, поэтому я решила проучить их раз и навсегда — Алин, ну ты чего, ну свои же люди! Ну куда они пойдут? — Дима смотрел на меня виноватыми глазами побитого спаниеля. В руках он держал пакет с мандаринами, который так и не решился поставить на стол, видя мое лицо. Я стояла посреди кухни, вытирая руки вафельным полотенцем, и чувствовала, как внутри закипает не просто раздражение, а настоящая, горячая ярость. На часах было 14:30. Тридцать первое декабря. Самый суматошный, нервный, но в то же время волшебный день в году...