Дверь была не просто тяжелой — она была высокомерной. Стекло тонированное, ручка ледяная, хромированная, длинная, как поручень в вагоне метро. Валентина Ильинична потянула её на себя, ожидая привычного сопротивления пружины, как в подъезде. Но дверь поддалась бесшумно, маслянисто, словно её и не было вовсе. Валентину буквально втянуло внутрь. Здесь пахло не парикмахерской «Чародейка», что у рынка, не жженым волосом и дешевым лаком «Прелесть». Пахло чем-то тревожным, медицинским и дорогим. Так пахнет в платных клиниках, где бахилы выдают бесплатно, а пол блестит так, что страшно наступать...