В квартире пахло валокордином и старыми книгами — сладковатый, пыльный запах, который, казалось, въелся в обои ещё в семидесятых и теперь, после смерти отца, стал единственным хозяином этих сорока квадратных метров. Анна стояла посреди гостиной, держа в руках стопку пожелтевших нотных тетрадей. Её руки дрожали. Не от тяжести, а от того, как бесцеремонно Галина Петровна, её свекровь, швыряла вещи в большие черные мусорные пакеты. — Аня, ну сколько можно телиться? — голос свекрови резал тишину, как пила по металлу...