Деда Матвея в деревне не любили, но уважали. Он был «хваткий». Всё в дом тащил, каждую копейку берег, а если что в руки ему попадало — клещами не вырвешь. «Моё, — любил говорить он, стуча палкой. — Никому не отдам. И на том свете свое сторожить буду». Умер он в Крещенские морозы. Землю на погосте долбили ломами два дня. Яму вырыли узкую, глубокую, как колодец. Во время похорон случилась заминка. Когда гроб опускали на полотенцах, я стоял у самого края, поддерживая бабку. Поправлял шапку, и моя кожаная перчатка соскользнула с руки...