Парфюмер, воссоздавший запах театра Запахи — это универсальный язык человечества. Исследователи говорят, что люди распознают несколько тысяч запахов. Ароматы завораживают, рождают страсть, пробуждают воспоминания. 🥈 А знаете ли вы, что театр вдохновляет парфюмеров создавать уникальные ароматы? Известный французский парфюмер Оливия Джакобетти придумала три аромата, каждый из которых посвящен знаменитому театру Comédie-Française: «Кресло Мольера», «Кулисы» и «Комната с декорациями». 🥈 Эти запахи дарят нам возможность снова почувствовать себя детьми. Помните ощущение, когда проникаешь в помещение, в которое заходить не разрешают взрослые? Трепет, восторг и предчувствие тайны. Все ароматы носят названия театральных пространств, в которые зрителям путь заказан. Слушая запахи Джакобетти, мы приобщаемся к магии театра. Оливия Джакобетти «По сути, мне не нужно было ничего придумывать. Все запахи уже были там в замочных скважинах, по углам, в сундуках с костюмами или за кулисами. Я принюхивалась к каждой детали, пытаясь распознать и восстановить историю театра. Я создала не парфюмы, а настоящее наследие запахов, напоминание об ощущениях — что мы чувствуем, когда прикасаемся к гримерской пудре, древесной пыли, театру и волшебству». А вы хотели бы такие духи?

Евгения Тропп о «театральном запахе»: «Первым театром, в котором я узнала, что спектакль — это настоящее чудо, а не просто „культурное мероприятие“, был Александринский. Там был особенный запах, „театральный запах“ — так больше нигде пахнуть не могло. Дурманящий аромат острее всего ощущался на спектакле режиссёра Николая Шейко „Зелёная птичка“. Эта изящная фьяба Гоцци была поставлена в духе исканий любимого им Доктора Дапертутто. Commedia dell’arte увлекала в мир старинного театра, с немножко пыльными театральными чудесами (поющие яблоки, танцующая вода, оживающие статуи), с забавной устаревшей машинерией, выставленной специально, напоказ! Чего стоил один ручной ветродуй, вернее, не ветродуй — а приспособление для создания звука ветра. Его, помню, с лукавой улыбкой крутил Семён Сытник, игравший Тарталью... Все актёры, отыграв свой эпизод, спускались с дощатых подмостков, со „сцены на сцене“, и тут же, на площадке, устраивались в кресле со стаканом чая. Смотрели, смеялись, прихлебывая чай, поглядывая на зрителей. Потом снова надевали маски — и шли играть. Это приводило в восторг! И вот чувствовался этот запах. Почему-то я думала, что так вкусно, душно и странно пахнет грим, белила, которыми обильно были покрыты статуи Помпеи и Кальмона — Валентина Панина и Константин Адашевский. Говорят, знаменитый дядя Костя, гримируясь в течение нескольких часов перед спектаклем, ругался на чём свет стоит. Но я и сейчас волнуюсь, как только вспомню, как бродила по лестницам Пушкинского театра, дышала и не могла надышаться этим запахом...»