Но понимаю их; изгнанник самовольный, И светом, и собой, и жизнью недовольный, С душой задумчивой, я ныне посетил Страну, где грустный век ты некогда влачил... Пи­шет в сво­ем по­сла­нии на­ше солн­це рус­ской по­э­зии своему рим­ско­му со­бра­ту в 1821 го­ду.  Раз­де­ля­ет Пуш­ки­на и Ови­дия все­го лишь каких-нибудь во­сем­над­цать сто­ле­тий и не­сколь­ко сот верст.  Опальный Ови­дий был со­слан Ав­гус­том в го­род То­мы, а поз­же в Кон­стан­цию (теперь это - Румыния).  Ови­дий отбывал ссылку...

1. Ты помнишь, Овидий, как ты дал мне впервые прочесть «Метаморфозы»? Ты сказал мне тогда, что писал их, глядя на облака. Прошли века – ничего не изменилось, Овидий. Небо, как прежде, собирается в росы, росы по-прежнему превращаются в облака. Я смотрю на них, но я – не Овидий, чтобы гекзаметром с неба списать превращения облаков, как богов. 2. Я помню, Овидий, как Август сослал тебя в То́мы, на Чёрное море. Горе твоё вылилось в «Скорби» и «Письма». «Метаморфозы» ты сжёг, но остались списки...