Литературные склоки, которые точно круги на воде, расходились от Ф.В. Булгарина, основанные на его вражде к аристократии, чудовищном хамстве и эпигонском просветительстве, сочетались у него тем не менее с торговой хваткой и умением доходчиво толковать с публикой. И здесь, пожалуй, будет уместно сослаться на известный булгаринский анализ читателей, позволяющий понять, в чьих руках в ту эпоху могли оказаться свежий литературный журнал или книжная новинка, какие именно категории тогдашнего общества являлись читателями...

Конечно, Ходасевич должен быть первым в названии, потому что он умер во Франции в 1939 году, а Бродский родился на год позже – в Ленинграде, но культура не хронологична, или у нее своя, особая хронология. Бродского я прочел раньше Ходасевича и, как и очень многие, влюбился в его знаменитую «Большую элегию Джону Донну». Бесконечные перечисления вещей и сущностей, убаюкивающая музыка огромного, кажущегося бесконечным поэтического текста, невероятная сложность и предельная простота разговора о жизни и смерти: Джон Донн уснул, уснуло все вокруг...