Видевшие выступления поэта современники были более чем уверены, что Булгаков писал Воланда именно с Владимира Нарбута. Нет, Нарбут не развлекал публику в варьете, не дарил дамам исчезающие позже платья и уж точно не путешествовал в компании огромного кота Бегемота. Тем не менее его выступления напоминали сеансы черной магии. Нарбут раскачивался в такт слышной ему одному мелодии, произнося поэтические строки с таким видом, будто бы проклинал все живое. Кроме того, он был хром, как дьявол, с ампутированной левой кистью и бритым наголо черепом...

Овраги гудят и бушуют, Ломая сквозь челюсти лед, И ивы корявые чуют И Пасху, и с ней хоровод... По Нарбуту можно поверять погоду. Природная, языческая, стихия выпирала из него настолько мощно, что вышедший в 1912 году поэтический сборник "Аллилуйя" вызвал бурю негодования. Гумилев вовремя спровадил молодого малороса в экспедицию в Абиссинию. Журнал "Светлый луч" забросали письмами, которые начинались неизменным: - Вам не стыдно? Четыре года тому назад, то есть в 1908 году, поэт публиковался в петербургском журнале "Бог - помочь"...