Они грелись у огня поздней любви, разожженного в предгрозовой тьме. Но Ленинградский Ад – Блокада – переплавил его душу. И семь лет спустя на сером перроне мая 1944-го его поцелуй руки был холоден. А фраза «А я об этом не думал» – перерубила последнюю нить между ними. Как весеннее пламя 37-го превратилось в ледяной пепел? И почему брошь «Клеопатра» треснула в день его смерти – став каменным вопросительным знаком к их истории? Огонь среди тьмы. Ленинград, 1937-1941 Февраль 1937 года. В палате Мариинской больницы Анна Ахматова, измученная болезнью и тревогой за сына, лежала после обследования...

Ленинград. Февраль 1937 года. Морозный воздух звенел, как хрусталь, а снег под ногами хрустел обрывками забытых стихов. Анна Ахматова, пряча худые пальцы в потертые муфту, шла по коридору Мариинской больницы, где врачи безуспешно искали причину её недуга. Она не знала, что за следующей дверью её ждёт человек, чья тень станет и утешением, и раной. Они могли встретиться раньше — в Киеве, где юная Аня Горенко писала первые стихи, а Владимир Гаршин, племянник знаменитого писателя, мечтал о медицине...