Они грелись у огня поздней любви, разожженного в предгрозовой тьме. Но Ленинградский Ад – Блокада – переплавил его душу. И семь лет спустя на сером перроне мая 1944-го его поцелуй руки был холоден. А фраза «А я об этом не думал» – перерубила последнюю нить между ними. Как весеннее пламя 37-го превратилось в ледяной пепел? И почему брошь «Клеопатра» треснула в день его смерти – став каменным вопросительным знаком к их истории? Огонь среди тьмы. Ленинград, 1937-1941 Февраль 1937 года. В палате Мариинской больницы Анна Ахматова, измученная болезнью и тревогой за сына, лежала после обследования...

Владимир Гаршин любил и знал толк в поэзии, выделяя символистов: Валерия Брюсова, Александра Блока, Николая Гумилева. Особенно ему были дороги стихи Николая Гумилева. Когда Гаршин узнал, что жена Гумилева Анна Ахматова лежит в Мариинской больнице на обследовании щитовидной железы, он попросил её лечащего врача познакомить их. Так началась их дружба, хотя общие знакомые считали, что у них романтические отношения. Если в красавца Гаршина можно было влюбиться, то в Анну Андреевну маловероятно. Их дружба стала сплетением полутонов...