Стареющий, нервный, много переживший композитор приезжает на отдых в Венецию незадолго до начала первой мировой войны. Любуясь красотой города и роскошью гранд-отеля, он равнодушным взором окидывает окружающих, пока неожиданно не встречает прекрасное видение - подростка-поляка, грациозного ангела с едва заметной порочной улыбкой на нежных устах. В чувстве, вспыхнувшем в груди Густава Ашенбаха, меньше всего от вожделения, он отнюдь не Гумберт Гумберт, но он, несомненно, любит, и как же прекрасна и смертельна эта боль «любви последней», любви, о которой никогда не решишься сказать любимому!...

Вот он, этот зной, этот желтоватый, болезненный свет, не просто свет, а как будто сама плоть распадающегося дня, навалившаяся на город, который сам был уже почти призрак, тонущий в собственной памяти и в запахе, сладковатом, приторном запахе каналов, предвестии чего-то неотвратимого, чего-то, что уже подкрадывалось по узким улочкам, по воде, незаметно, как мысль о смерти, которая приходит не вдруг, а постепенно, просачиваясь в сознание, окрашивая все в блеклые, тревожные тона. И посреди всего этого – человек...