Вильгельм ЗОРГЕНФРЕЙ Еще скрежещет старый мир, И мать еще о сыне плачет, И обносившийся жуир Еще последний смокинг прячет, А уж над сетью невских вод, Где тишь — ни шелеста, ни стука — Всесветным заревом встает Всепомрачающая скука. Кривит зевотою уста Трибуна, мечущего громы, В извивах зыбкого хвоста Струится сплетнею знакомой, Пестрит мазками за окном, Где мир, и Врангель, и Антанта, И стынет масляным пятном На бледном лике спекулянта. Сегодня то же, что вчера, И Невский тот же, что Ямская, И на коне, взамен Петра, Сидит чудовище, зевая. А если поступью ночной Проходит путник торопливо, В ограде Спаса на Сенной Увидит он осьмое диво: Там, к самой паперти оттёрт Волной космического духа, Простонародный русский черт Скулит, почесывая ухо.