Когда в 1868 году был издан роман Льва Толстого «Война и мир», он вызвал большой интерес князя Петра Вяземского - свидетеля многих описанных в книге событий. Роман решительно не понравился Вяземскому: «Как все это неверно и натянуто» - подобного рода карандашные пометки он оставлял на полях прочитанной книги. "У Толстого трудно определить, где кончается история и где начинается роман", - сетовал князь. Особенно покоробила Вяземского описанная Толстым сцена приезда Александра I в Московский Кремль. Приведем этот эпизод: «Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты». В письме историку Петру Бартеневу, который был редактором и историческим консультантом при написании "Войны и мира", возмущенный Вяземский сообщает: «А в каком виде представлен император Александр в те дни, когда он появился среди народа своего и вызывал его ополчиться на смертную борьбу с могущественным неприятелем? Автор выводит его перед народом – глазам своим не веришь, читая это, с «бисквитом, который он доедал». Если отнести эту сцену к истории, то можно сказать утвердительно, что это басня; если отнести ее к вымыслам, то можно сказать, что тут еще более исторической несообразности. Этот рассказ обличает совершенное незнание личности Александра I. Он был так размерен, расчетлив в своих действиях, так опасался всего, что могло показаться смешным или неловким, так был во всем обдуман, чинен, представителен, что, вероятно, он скорее бросился бы в воду, нежели бы решился показаться пред народом, и еще в такие торжественные и знаменательные дни, доедающим бисквит. Мало того, он еще забавляется киданьем с балкона Кремлевского дворца бисквитов в народ – точь‑в‑точь как в праздничный день старосветский помещик кидает на драку пряники деревенским мальчишкам! Это опять карикатура». Лев Толстой пытался отстоять свою правоту. В письме тому же Бартеневу он сообщал: «Везде, где в книге моей действуют и говорят исторические лица, я не выдумывал, а пользовался известными матерьялами, из которых у меня во время моей работы образовалась целая библиотека книг, на которые всегда могу сослаться. Князь Вяземский обвиняет меня в клевете на характер императора Александра I и в несправедливости моего показания. Анекдот о бросании бисквитов народу почерпнут мною из книги "Записки Глинки", посвященной государю императору». Но эпизода о бисквите в книге Сергея Глинки не оказалось. Тогда Толстой уточнил, что этот случай он нашел в другой книге - «Воспоминания очевидца о пребывании французов в Москве в 1812 году». Она была издана в Москве в год 50‑летия Отечественной войны без указания имени автора. Только 60 лет спустя, когда ни Вяземского, ни Толстого, ни Бартенева давно уже не было в живых, удалось по дарственной надписи установить имя автора – «А. Рязанцев». Вот как он описывает тот самый пресловутый обед в Кремлевском дворце: «Император, заметив собравшийся народ, с дворцового парапета смотревший в растворенные окна на царскую трапезу, приказал камер‑лакеям принести несколько корзин фруктов и своими руками с благосклонностью начал раздавать их народу. Счастливцы, получившие от монарха великую, неожиданную милость, в восторге неся на открытых головах полученные фрукты, со слезами радости рассказывали всем встретившимся: «Сам батюшка‑государь пожертвовал собственными своими ручками». Ну, а далее Лев Николаевич включил фантазию: превратил фрукты в бисквиты, а Александра I заставил их не раздавать, а сбрасывать с балкона, вызывая в толпе справедливое озлобление: «Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя и нужно было не поддаться.

Лев Толстой и миф 1812 года Роман «Война и мир» содержит множество анахронизмов, исторических ляпов и просто карикатур на героев Отечественной войны. Книгу критиковало много современников описываемых событий – участников войны. Но Лев Николаевич игнорировал критику. Его не интересовала историческая достоверность, которой он мог вполне пренебрегать. Его интересовала, как он говорил, истина. На деле это привело к тому, что роман стал мифом, иллюстрацией историософских воззрений самого Толстого. Он считал, что личность бессильна перед историческими закономерностями, а герои – лишь пена на волнах от парохода истории. Но сам он при этом был именно такой героической и гениальной личностью, не сумевшей смириться с миром. В поздний период жизни он сам отойдёт от своей истины. Каким образом? Об этом расскажет Д. В. Семикопов. Вы узнаете: - В чём заключаются историософские идеи «Войны и мира»? - За что критиковали роман Авраам Норов и Пётр Вяземский? - Что общего между «Войной и миром» Л. Н. Толстого и «Цитаделью» Н. С. Михалкова? - Что заставило Л. Н. Толстого пересмотреть свои взгляды? В чём заключается смысл толстовской «религии»? - Почему Ясная Поляна стала «Новым Иерусалимом» русской интеллигенции? - Как Толстой изобрёл «русский народный буддизм», захотел стать всемирным сознанием, повлиял на Махатму Ганди и весь мир. vk.com/...608